Будущее энергетики – приватизация или национализация?

Ответить на этот вопрос мы попытаемся, опираясь на распоряжение правительства от 13 ноября 2009 года № 1715‑р «Об Энергетической стратегии России на период до 2030 года», принятое еще в бытность премьер-министром ­Владимира Путина, и на оценки экспертов.
Посмотрим с колокольни вопроса на весь сектор электроэнергетики: от генерации и транспортировки до потребителя, используя обе возможности.
Генерация: частный капитал уходит
Из «Стратегии…» следует, что первый этап реформы электроэнергетики был завершен в 2008 году реструктуризацией РАО «ЕЭС России» и запуском процесса «развития конкуренции на оптовом рынке электрической энергии (мощности)…».
На тот момент архитектура рынка строилась на группе независимых генерирующих компаний, на ОАО «ФСК ЕЭС», ОАО «Системный оператор ЕЭС», ОАО «Холдинг МРСК», ОАО «Интер РАО ЕЭС», а также на энергосбытовых компаниях и ряде других организаций.
По мнению экспертов, почти сразу после 2008 года она начала меняться: частный бизнес стал уходить, а государство в той или иной форме занимало освободившееся место. По оценке Вадима Николаева, которую приводит Центр стратегических разработок «Северо-Запад», уже в 2011 году четыре крупнейшие российские государственные компании – «Росатом», «РусГидро», «Интер РАО» и «Газпром энергохолдинг» контролировали более половины всех генерирующих мощностей страны. «В перспективе, – уточнял тогда аналитик, – возможно увеличение доли государственных компаний на рынке до трех четвертей».
Начиная с 2011 года частные инвесторы настроились на продажу своего бизнеса, и в результате под контроль государственной «Интер РАО ЕЭС» перешли генерирующие мощности ОГК-3 (ранее подконтрольной «Норильскому никелю») и второй блок Калининградской ТЭЦ-2. Кроме того, были обозначены возможности для наращивания влияния государства за счет покупки «Интер РАО» или «Газпромом» генерирующих мощностей «Квадры» Михаила Прохорова (бывшее ОАО «ТГК-4») и ОАО «Новосибирск­энерго», а также слияния ЗАО «Комплексные энергетические системы» (КЭС-холдинг, контролируется Виктором Вексельбергом) и «Газпром энергохолдинга».
Кроме этого, рост влияния государства на рынок происходит через усиление сбытовых компаний, принадлежащих крупным генераторам. Так, в последние годы усилили работу на «сбытовом» направлении «Росатом» и «РусГидро». Значит ли это, что реформа энергетики не была доведена до логического конца, или же она была в корне ошибочна?
Президент СРО НП «АВОК Северо-Запад» Александр Гримитлин говорит:
– Я, в принципе, за рынок, но реформы ни к чему не привели. Рыночный переход получился: «хотели как лучше, а получилось как всегда». Европейцы могут покупать электроэнергию у той генерирующей компании, которая продает дешевле, а мы нет. Почему? В частности потому, что господин Миллер сегодня объявляет «Газпром» самой прибыльной компанией в мире, а завтра требует поднять цены на газ внутри страны. Вероятно, не хватает денег на олимпийские стройки.
По мнению президента Ассоциации энергетических предприятий Северо-Западного федерального округа Владислава Озорина, разделение РАО «ЕЭС России» – ошибка. Он уверен в «необходимости наращивать присутствие государства в электроэнергетике».

Сети: проблемы c подключением зашкаливают
В конце апреля этого года министр энергетики Александр Новак напомнил: «В рейтинге Всемирного банка по доступности технологического присоединения к электрическим сетям Россия находится на ­184-м  ­­месте. Мы должны выйти в число двадцати лучших стран к 2018 году». Владислав Озорин полагает, что сетевому сектору «крайне нужны частные инвестиции», и одновременно, что реформы должны быть направлены на усиление роли государства в компаниях, связанных с развитием инфраструктуры:
– Сегодня государственная инвестпрограмма развития сетей предусматривает снижение износа сетей до 49 процентов, а подстанций – до 50 процентов к 2020 году. К сожалению, даже в этом случае ФСК не удастся приблизиться к уровню износа в 30 процентов, характерному для Европы. За реорганизацией ОАО «ФСК ЕЭС» и ОАО «Холдинг МРСК» и созданием ОАО «Российские сети», – говорит он, – стоит ожидать и консолидацию региональных энергосбытовых компаний.
За всё расплачивается конечный потребитель
Какой год за окном для наших промышленных предприятий, без футуролога не определить. Что касается населения, например, Петербурга, то оно живет уже в 2030 году. Почему? Потому, что «Стратегия…» предусматривает, что на первом этапе будет остановлен резкий рост цен, а на третьем – внедрение эффективных технологий обеспечит «ограниченный рост среднеотпускной цены электроэнергии для конечных потребителей до уровня 9‑10 центов США за 1 кВт-ч (при расчете в постоянных ценах 2008 года)». И еще «Стратегия…» декларирует «постепенный отказ от государственного регулирования цен на электроэнергию, перекрестного субсидирования и переход к свободному ценообразованию для всех потребителей, за исключением населения…».
Что до экспертов, то часть из них связывает отток из отрасли частного капитала с госрегулированием тарифов и перекрестным субсидированием. Другая часть полагает, что тарифы зашкаливают, притом что уровень потребления электроэнергии растет крайне медленно, а дефицита мощностей на рынке нет. В результате крупные и не очень потребители начали обзаводиться собственными мощностями.
И еще одна серьезная проблема – фактически не работает закон об энергосбережении, принятый почти одновременно со «Стратегией…».
– Энергосбережение, – иронизирует Александр Гримитлин, – проблема потребителя, перед которым стоят две задачи – покупать дешевле и потреблять меньше. Нонсенс, но у нас за энергосбережение отвечает Министерство энергетики, то есть ведомство, которое должно как можно больше продать и в энергосбережении не заинтересовано. Тем не менее есть вполне удачные примеры реализованных энергосберегающих программ.
Владимир Прокопьев, вице-президент Торгово-промышленной палаты Санкт-Петербурга, конкретизируя проблемы, связанные с энергосбережением, выделяет вопросы энергоаудита:
– Во-первых, недостаток нормативной и технологической базы, – говорит он, – а также квалифицированных аудиторов приводит к процветанию на рынке демпингующих фирм. Во-вторых, не прописаны механизмы государственной поддержки энергосбережения для коммерческих предприятий и бюджетных организаций. Чтобы закон заработал, нужен не только Госэнергонадзор, который проверяет и штрафует, но и рыночные механизмы. Собственник должен быть заинтересован не только в снижении себестоимости товара. Например, в Германии для собственников жилья, которые реализуют программу энергосбережения, государство предусматривает снижение налогового бремени на 20 процентов и льготные кредиты.
Выдержит ли Боливар троих?
Директор «ЦСР Северо-Запад» Владимир Княгинин говорит, что архитектура нашей электроэнергетической системы, которая существовала в конце 2008 года, не существует­­ –­ ­это очевидный медицинский факт.
– Но это не вызывает у меня крайнего пессимизма, – добавляет он. – Пока государство вынуждено реприватизировать не самую доходную отрасль, которая теряет привлекательность для инвестора. На мой взгляд, это вынужденное решение, к которому подталкивает нас еще и вступление в ВТО – приходится сдерживать тарифы, чтобы не потерять некоторые отрасли промышленности, – заключает эксперт.

                        Елена НЕПОМЯЩАЯ
http://www.eprussia.ru